По мере того как война с Украиной затягивается, число жертв множится, а перспектива победы становится все туманнее, Кремль нацеливает репрессивную машину на тех, кто был его опорой последние полтора года — ультрапатриотов, имперцев и адептов концепции военного величия страны.
В ближайшие полгода российскому режиму предстоит пережить испытание выборами — сначала губернаторскими, а затем президентскими, где правящему более 20 лет Владимиру Путину предстоит переизбраться на пятый срок. Чтобы снизить политические риски, Кремль применил против самых ярких лидеров правого патриотического движения такой же прием, с помощью которого раньше громил либеральную оппозицию, сказали The Moscow Times три российских чиновника на условиях анонимности.
За последние полтора месяца российские власти убрали из публичного поля двух самых громких критиков армии. Игорь Гиркин, бывший полковник ФСБ, автор военно-политическо блога и один из лидеров движения «Клуб рассерженных патриотов», был арестован по обвинению в экстремизме. В конце июня замолчал Евгений Пригожин, глава ЧВК «Вагнер», бросивший танки на Москву и едва не устроивший военный путч.
«Грубо говоря, теперь нашими главными врагами стали патриоты, какими раньше были либералы», — описывает ситуацию в разговоре с The Moscow Times чиновник администрации президента.
По словам другого источника, близкого к Кремлю, АП нужно патриотическое движение, но только такое, которое высказывается в поддержку Кремля.
«Формы патриотического движения, предполагающие смену государственного строя, не дороги этому строю», — поясняет собеседник The Moscow Times.
Перед вторжением в Украину и во время него Кремль посадил в тюрьму или изгнал из страны всех либеральных оппозиционеров и независимую прессу. Но поскольку планы Путина по стремительному захвату Киева провалились, он был вынужден дать больше свобод, внимания и ресурсов правым патриотам, идейным сторонникам войны, говорит Олег Игнатов, старший аналитик International Crisis Group.
«В условиях долгой войны без них невозможно. Потому что без них трудно не только мобилизовать общество, но и поддерживать в обществе терпимость к этой войне. Они нужны власти, чтобы опереться», — поясняет Игнатов.
Однако, чем больше неудач терпела армия Путина, тем громче и острее звучала критика со стороны консервативного, патриотического фланга, который в отличие от либеральной оппозиции имеет инфраструктуру и не доволен тем, как Кремль ведет войну.
Гиркин и Пригожин стали выразителями этого недовольства. Опасность для Кремля в том, что их критика стала выходить на более широкие слои населения и была услышана, указывает Игнатов: «Стрелков уже перешел на личные оскорбления Путина. Если бы власть его не наказала, то другие бы поняли, что так можно, и тоже стали бы критиковать. Кремль не может позволить это».
С начала 1990-х годов Кремль всегда старался контролировать консервативные политические круги — националистов, сторонников империи. Долгие годы этих людей в российской политике представляла ЛДПР Владимира Жириновского. Часть голосов получала коммунистическая партия. Однако после 2014 года, когда Кремль аннексировал Крым и оккупировал часть Донецкой и Луганской областей Украины, главным выразителем величия и силы России, защиты русских стал лично Путин.
«Сидеть в тюрьме, как Навальный, или быть убитым, как Немцов, — такова судьба любого пассионария в политическом пространстве России при нашем нынешнем начальнике», — сказал The Moscow Times чиновник, давно работающий в российской власти.
