Директор Института США и Канады, член-корреспондент Российской академии наук Валерий Гарбузов опубликовал в «Независимой газете» статью про то, что Соединенные Штаты Америки остаются мировым лидером по праву, а Россия, чтобы это лидерство оспаривать, напридумывала всякой галиматьи и заморочила голову собственному народу несбыточными надеждами на величие.
Опубликовал — и немедленно был уволен из директоров.
Эта статья оказалась для доктора исторических наук Гарбузова как минимум карьерным самоубийством, сеппукой, харакири. Интересно, последует ли за увольнением профессора Гарбузова закрытие «Независимой газеты»? Во всяком случае, издателя ее и главного редактора Константина Ремчукова ждут неприятности.
Статья написана так, что даже не очень внимательному читателю очевидно — автор «нарывается», нарочно пытается сказать что-нибудь обидное для нынешней российской власти. «Заряд внешнеполитического экспансионизма не покидал Россию никогда», — пишет член-корреспондент Гарбузов в стране, где в тюрьму сажают за детский рисунок. «Псевдопатриотическое безумство», — пишет американист Гарбузов. «Ползучая реставрация сталинизма». «Клевреты авторитаризма». «Сатрапы канувших в Лету древневосточных деспотий».
Идеологию «русского мира» он называет «мешаниной». Политику России — «безуспешной попыткой взять запоздалый реванш». Цель правящего режима видит в том, чтобы, «погружая общество в мир иллюзий», «бессрочно удерживать власть любой ценой».
Если бы такое говорил Виктор Шендерович или Алексей Навальный, было бы понятно — им такое положено по статусу непримиримых оппозиционеров, но директор академического института, который считается чуть ли не филиалом ФСБ? И не в день начала войны, а полтора года спустя? Что могло случиться с членкором РАН? Что могло так сорвать ему резьбу, и не одному ведь ему, а заодно с Константином Ремчуковым, не замеченным прежде ни в каком фрондерстве?
Сколько-нибудь внимательное чтение текста приводит к мысли, что или написан он в спешке, или автор был в большом волнении. Неуклюжие стилистические конструкции, пропущенные запятые можно, конечно, объяснить небрежностью или привычкой к бюрократическому письму, но вот профессор Гарбузов перечисляет немногие страны, открыто не приемлющие политику Соединенных Штатов: «Иордания, Китай, Палестина, Пакистан, Ливан, КНДР, Россия, Беларусь, Куба, Австрия, Словения, Венесуэла, Иран» — никакого порядка. Страны можно было расположить по алфавиту или по географическому принципу, с Востока на Запад или с Севера на Юг. Но принципа нет никакого.
Мысль профессора Гарбузова как будто бы мечется по глобусу, впрочем и по сути статьи — мысль скачет с темы на тему, как будто писал сгоряча или от страха.
Полтора года сидел тихо и вдруг прорвало? Что могло случиться? Спецслужбы приказали совершить какую-то совсем уж несусветную подлость? Американский университет предложил какую-то почтенную должность и есть теперь, куда бежать? Завершил дела, продал недвижимость и приготовился к эмиграции? Врачи сообщили смертельный диагноз и посулили, что жить осталось не больше месяца?
Любое из этих предположений могло бы объяснить написание фрондерской статьи. Но написание, а не написание и публикацию. Слишком уж мала вероятность, что Гарбузову и Ремчукову поставили грозный диагноз одновременно или одновременно предложили в Америке почтенную профессорскую должность.
Мне гораздо проще представить себе, как они встречаются за рюмкой коньяка, два профессионала, однажды выбравших конформизм. Выпивают и один говорит другому:
— Как же оно задолбало это всё, Костя!
— Не говори, Валер, задолбало, сил больше нет! Гори оно всё огнём!
Российский фактор
(из статьи Валерия Гарбузова «Грани американского раскола», Вестник Российской Академии наук, 2021, том 91, No 7, с. 627–632.)
Внешнеполитическое поведение новой России после распада СССР, как известно, не отличалось последовательностью. На протяжении первого десятилетия своего существования (1990-е годы) её внешнеполитический курс был направлен на интеграцию в западное пространство и его институты. Однако проблема американского лидерства, а вернее, быстро осознанное явное нежелание его открытого признания со стороны России стало существенным тормозом в осуществлении такой интеграции.
Кардинальная смена внешнеполитического курса российского государства произошла с приходом на пост президента РФ Владимира Путина, который развернул его в ином направлении. Открытое неприятие американского лидерства, создание собственных геополитических полей, формирование новых интеграционных экономических и иных структур, дипломатическое и геополитическое противодействие США на постсоветском пространстве были расценены Соединенными Штатами как проявление проснувшегося российского ревизионизма и реваншизма, как неприкрытое стремление обновляющейся России в том или ином виде восстановить свою роль великой державы.
Американским ответом на подобные действия стали антироссийские санкции, принятые на двухпартийной основе, поддержанные американскими союзниками и направленные на сдерживание и корректировку российского внешнеполитического курса и торможение дальнейшего развития нашей страны. Модель российско-американского взаимодействия отныне формировалась вокруг новой, негативной, повестки дня, а именно — санкционной спирали, которая и стала главным стержнем долговременной ассиметричной конфронтации двух стран: США — супердержавы, победившей в холодной войне, и России, главной наследницы СССР — супердержавы, проигравшей и развалившейся в ходе биполярной глобальной конфронтации ХХ в.
