Восторженные толпы россиян и торжественные встречи с силовиками, мемные картинки, «позитивные новости» вокруг Владимира Путина — все это по задумке Кремля должно показать «народную любовь».
Через пять дней после того, как вооруженные отряды под флагом ЧВК «Вагнер» захватили Ростов-на-Дону, сбили армейский воздушный командный пункт Ил-22 и несколько боевых вертолетов, а также подошли на расстояние 300 км к столице с тяжелым вооружением, Кремлю, только отошедшему от первого шока, пришлось перестроить свой пиар, чтобы продемонстрировать элитам и россиянам: ничего страшного не произошло.
Прежде сохранявший строгий карантин и осторожность президент Владимир Путин во время своей поездки в Дагестан неожиданно отказался от карантина и начал обниматься с восторженными людьми на улице, обсуждать развитие туризма в России и рисовать мемные картинки.
Российские официальные лица, опрошенные The Moscow Times, а также российские и независимые эксперты в один голос говорят, что произошедшее настолько беспрецедентно для современной России, что наблюдателям приходится обращаться за сравнениями к временам русской революции 1917 года, Смутного времени XVII века и даже к Древнему Риму. Некоторые называют произошедшее PR-катастрофой накануне президентских выборов.
Неудавшаяся попытка мятежа поставила перед Кремлем несколько важнейших вопросов, один из которых — спасение имиджа президента Путина как президента, пользующегося наибольшей поддержкой населения в стране, сообщил газете The Moscow Times источник, близкий к Кремлю. То же самое подтвердил российский чиновник, согласившийся говорить на условиях анонимности.
Профильным подразделениям администрации президента, в частности политическому куратору Сергею Кириенко, была дана команда срочно что-то придумать, чтобы показать обратное.
Встреча с военными в Кремле была сделана для того, чтобы показать, что армия и спецслужбы на стороне Путина. Разговор с людьми на улице в Дербенте должен был показать народную любовь.
Оба собеседника The Moscow Times знают, что в Кремле разрабатывают новые пиар-акции для Путина, а потому ожидают, что российский президент в ближайшее время вновь прибегнет к нестандартным шагам, чтобы создать вокруг себя «позитивную ауру».
Вместе с тем сейчас, когда до президентских выборов остается чуть больше восьми месяцев, Путину необходимо разобраться с причинами произошедшего, чтобы подобное не повторилось.
Российская система упустила подготовку мятежа или отнеслась к вероятности его возникновения недостаточно серьезно. Тот факт, что американская разведка знала об этом лучше и раньше, чем ФСБ, говорит кое-что об эффективности ФСБ, по крайней мере на данном этапе», — говорит директор Евразийского центра Карнеги Россия в Берлине Александр Габуев.
У созданной Путиным системы власти очень много слабых мест, но особенно плохо у нее с циркуляцией информации и распределением ответственности, указывает старший аналитик Международной кризисной группы Олег Игнатов.
«Непонятно, кто за что отвечает. Все думали, что за Пригожиным стоит сам Путин. Администрация президента не вмешивалась. ФСБ закрывала на это глаза, потому что им не нравится армия. Все думали, что кто-то его контролирует, но не они. Но в результате оказалось, что никто. И в момент кризиса возникла ситуация паралича», — сказал Игнатов.
С этим согласен российский правительственный чиновник, согласившийся говорить с The Moscow Times на условиях анонимности.
Еще одна проблема для Кремля — определить, действовал ли Пригожин самостоятельно или у него были сообщники в военных и гражданских структурах власти.
«Больше всего Путина будет беспокоить то, как далеко Пригожин и его „крыша“ могли подняться внутри самого режима. Очевидное молчание некоторых высокопоставленных лиц во время кризиса означает, что вероятны какие-то чистки — даже если они произойдут тихо и в более поздние сроки, — сказал The Moscow Times Мэтью Рожански, генеральный директор Российского фонда США и видный научный сотрудник Института Кеннана при Центре им. Вудро Вильсона.
Путин, вероятно, осознает масштаб проблем в армии и службах безопасности, которые стали столь очевидны после полномасштабного вторжения в Украину. Однако инициировать серьезные перестановки для него было бы затруднительно, поскольку Россия находится в состоянии тяжелой войны, считает Евгений Рощин, исследователь из Принстонского университета.
«Сейчас Путин находится в ловушке обстоятельств, потому что в военное время очень опасно применять открытые репрессии против войск или против разведки», — сказал Рощин. «Потому что завтра может появиться новый Пригожин. И он уже будет знать, как действовать в этой обстановке. То есть урок усвоен, и вряд ли новый Пригожин остановится на полпути».
«С точки зрения обывателя, это также ознаменовало начало разрушения многих мифов о сакральности Кремля, вездесущности силовиков и патриотическом единстве», — сказала в беседе с The Moscow Times Екатерина Курбангалеева, российский политолог.
Это большой удар по системе, считает Габуев. «Но с другой стороны, это дает системе большую прививку от потрясений, которую Путин может использовать для укрепления режима».
