Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

«Что сделал каждый из нас, чтобы остановить этот кошмар?» Последнее слово активиста, получившего 8,5 лет за попытку поджечь здание ФСБ

Волгоградец Игорь Паскарь получил 8,5 лет колонии. Он бросил бутылку с горючей жидкостью в здание ФСБ. В январе 2023 года на заседании суда Паскарь рассказал о пытках со стороны следователей. The Moscow Times публикует его последнее слово в суде.
Зона солидарности

С момента совершения мною своего деяния прошёл без малого год. За этот год я не раз прокручивал в голове этот час, когда мне предоставят [возможность] выступить с последним словом, текст, с которым я буду выступать, мотивы, которые побудили меня пойти на это.

В предыдущем заседании, Ваша честь, вы спрашивали, раскаиваюсь ли? Я так понимаю, от степени раскаяния может зависеть тяжесть наказания. Но я покривлю душой, если я скажу, что отказался от своих убеждений.

Напротив, за прошедшее в тюрьме время я воочию убедился в творимой несправедливости в отношении называемого братским народа: как военнопленных военнослужащих ВСУ, так и простых граждан Украины. Война, каким бы словосочетанием мы её не маркировали, пришла в их дом и нарушила их быт. И какими бы лозунгами и геополитическими интересами мы это не прикрывали, для меня это не имеет оправдания.

Сожалею ли я о случившемся? Да, возможно, мне хотелось прожить жизнь по-другому, но я поступил так по велению своей совести, и перед ней я чист.

Вместо рассуждений о том, кто прав и кто виноват, я хотел бы задаться вопросом, что сделал каждый из нас, чтобы остановить этот кошмар? Что мы расскажем через 10-15 лет нашим детям и внукам об этом смутном времени?

К сожалению, Бог не наградил меня радостью отцовства, самые близкие люди ушли, и я остался наедине с собой. Мне легко было бы пойти на этот шаг, несмотря на то, что я осознавал, что меня ждёт. За меня некому было переживать, за мою судьбу некому было волноваться и болеть.

Но то, что я действительно не ожидал, это то, сколько писем, сколько слов поддержки я получил. Писали с самых разных уголков России и не только. Многие были признательны за мою позицию, расходящуюся с терминами всенародной поддержки творимого. Много ободряющих слов, «Крепись духом», «Не отчаивайся».

Много слов сочувствия, теплоты. Но я позволю себе смелость зачитать только один фрагмент письма, полученного в мае, который не оставил меня равнодушным и заставил написать свое последнее слово:

«Из обыденной жизни осталось очень мало. Не выходит жить обыденной жизнью. Слушаю мемуары заключенных из 30-50-х. Сейчас — потрясающую биографию Тамары Петкевич, семь лет. Арестована в 1943-м, дожила до 2017 года. В год ареста ей было 22 года, девчонка совсем, в два раза моложе меня.

Я так и не прочла Солженицына „Архипелаг ГУЛАГ“ и „Колымские рассказы“ Шаламова пропустила. А сейчас слушаю Петкевич, и понимаю, что это ровно то, что мы должны слушать, читать в школе.

Мы как страна погружены в прошлое, мы почти никогда не думаем о настоящем и не думаем о будущем. У американцев есть американская мечта, то, к чему можно стремиться, а у нас нет ничего, только одержимость тем, что давно прошло, тем, чего не вернуть. Но мы снова и снова пытаемся вернуть ушедшее, смысла нет в этих попытках никакого. Но мы словно застряли как страна. Мы застряли отдельными людьми в ощущениях.

Ужасно, что до тех пор, пока мы упорно сворачивали голову назад, не получалась жить счастливо, жить как хочется. Хочется, чтобы люди нашли счастье в обычных вещах»".

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку