В июне 2022 году членство Российской Федерации в Болонском процессе было прекращено — из-за коллективного письма ректоров российских вузов в поддержку СВО. Тогда же публично было объявлено, что будем делать свое, опираясь на богатый опыт отечественной высшей школы.
В апреле этого года была анонсирована придуманная чиновниками Минобрнауки альтернатива болонским бакалавриату и магистратуре. Новая модель имеет три уровня: базовую, специализированную и аспирантуру. При этом базовое образование соответствует бакалавриату и специалитету. Срок обучения от четырех до шести лет. Специализированный уровень должен осваиваться по задумке за один-два года. При этом, ряд направлений обучения второго уровня должен будет соответствовать первой ступени по содержанию. Новый перечень специальностей министерство обещает подготовить уже в текущем году.
Как прежде, но по-новому
И вот объявлено о запуске пилотного проекта по изменению уровней высшего образования. Аспирантура становится третьим уровнем профессионального образования. Пилотный проект будет реализован в 2023/2024 и 2025/2026 учебных годах в шести вузах России. Как следует из указа, администрациям пилотных вузов до 30 июня надо подготовить новые программы и перейти на новые стандарты. Это придется делать в авральном порядке. Так что сотрудникам деканатов и методистам кафедр, которые переходят на новую систему, не позавидуешь.
И надо еще проводить и наборную кампанию. Причем и по прежним, и по новым стандартам одновременно. А значит, придется объяснять абитуриентам и их родителям, что это за база и специализация (или новый специалитет?), чем это новшество отличается от бакалавриата, магистратуры и прежнего специалитета, к которым за двадцать лет уже привыкли. И, скорее всего, у большинства родителей нынешних абитуриентов в дипломах написано либо бакалавр, либо магистр.
Все это выглядит просто переименованием. И по формальным признакам изменения сохраняют принципы болонской системы. Однако дьявол, как известно, в деталях.
Болонская система, русская версия
За двадцать лет, прошедшие с присоединения Российской Федерации к Болонскому процессу, отечественная школа так и осталось преимущественно советской, то есть приспособленной к индустриальной плановой экономике.
Очень часто Болонскую систему сводят к двум вещам.
Первое — это академическая мобильность студентов, то есть возможность изучать разные дисциплины в разных университетах, в том числе зарубежных. С этим связано взаимопризнание дипломов, а также — взаимозачёт кредитов, полученных в разных странах и в разных вузах или факультетах. Кредит является единицей измерения учебной нагрузи и часто конвертируется в более привычные для российских образовательных менеджеров учебные часы. Если признание дипломов можно согласовать в юридическом плане путем заключения соглашений, то с конвертацией кредитов все обстоит сложнее. Традиционно российские кафедры привыкли к длинным объемным курсам, длящимся семестр или два. С одной стороны, такое пристрастие оправдывается задачей дать фундаментальные и глубокие знания студентам, а с другой — трудовой прагматикой, то есть необходимостью «закрыть нагрузку» и получить более-менее приличное вознаграждение. Поэтому — поменьше чужаков и авторских курсов. Поэтому — кафедра лучше знает, сколько и чему учить студентов. Не надо смотреть, что востребовано на рынке труда, что делают коллеги в других университетах.
Вторая, наиболее известная, характеристика Болонской системы — это разделение на уровни обучения, то есть те самые чуждые многим вузовским работникам и чиновникам бакалавриат и магистратура. Очевидно, и эта очевидность никем не скрывается, что первые годы введения этих двух уровней привели к тому, что преподаватели и методисты просто упихивали привычную пятилетку (иногда и шестилетку) в четыре года бакалавриата. А из остатков, добавив что-то современное и новое, делали «красивое» под вывеской магистратура. В лучшем случае магистрантам предлагали углубить то, что не доучили на бакалавриате. А в худшем — происходило повторение уже пройденных на бакалавриате дисциплин с теми же преподавателями. Многим казалось и продолжает казаться, что четыре года обучения это мало для выращивания квалифицированного выпускника, что переход на магистратуру по другому направлению это профанация и так далее. Однако в европейских странах есть и трехлетние бакалавриаты, и годичные магистратуры. Все зависит от квалификации, специализации и особенностей рынка труда. Не стоит сбрасывать со счетов и такой важный фактор, как самостоятельность университетов в определении чему и как учить.
Главный здесь — студент
Конечно, за двадцать лет многие вузы сумели изменить такую практику и начали на уровне магистратуры делать либо авторские программы, либо нишевые, рыночно ориентированные, то есть те самые специализированные, о которых говорится в новой системе.
Но надо признать, что даже эти два, наиболее видимых обществу, элемента с трудом прививались к постсоветской академической системе, за исключением некоторых частных или новых вузов вроде Высшей школы экономики.
Однако только этими двумя особенностями Болонская система не исчерпывается. Или, точнее говоря, чтобы выполнить основные задачи Болонской системы, связанные какс мобильностью и доступностью самого высшего образования, так и возможностью облегчить трудоустройство выпускников, надо обеспечить учебный процесс различными механизмами поддержки.
Например, нужно вводить прозрачную и понятную систему оценивания. Студент должен понимать и сам выбирать, сколько баллов он хочет и сможет получить по тому или иному курсу. Необходимость выбора дисциплин, поскольку студент получает образование не только в аудитории, слушая лекции авторитетных профессоров. Образовательное пространство современного молодого человека гораздо шире вузовской параграммы. А лекции можно послушать в YouTube или на одной из образовательных онлайн-платформ.
То есть центр тяжести образовательной траектории переносится на учащегося, который может самостоятельно выбирать учебные дисциплины и менять профиль обучения, например, переходя после бакалавриата в магистратуру другой направленности. В молодости нужно и можно менять свой карьерный путь. Кроме того, на выбор студента влияет и рынок труда — ежегодно умирают и появляется десятки новых профессий и специализаций. Поэтому современные университеты имеют центры управления карьерой и тьюторские службы. Для того, чтобы короткие курсы и возможность многократного выбора не понижали качества оразования, университеты и факультеты создают центры качества обучения.
Всем понятно, что образование — длительный процесс, управление им — игра вдолгую, затраты на обучение — длинные инвестиции для семьи, корпорации или государства. Двадцать лет Болонскому процессу в России — это всего-то три шестилетних цикла обучения: четыре года бакалавриата и два года магистратуры. Преподаватели, методисты и администраторы прошли три этих цикла. Вроде бы не очень много, но за эти годы сформировалось целое поколение вузовских работников, в том числе из самих выпускников. Очевидно, многое уже укоренилось, хотя многое еще и не достроено. Если судить по риторике официальных лиц, то есть желание вернуться назад в болонскую жизнь. Получится ли? Насколько пилотный проект в шести вузах станет ломать или достраивать сложившуюся за 20 лет систему?
Не знаю ответа.
