Законы о конфискации собственности у эмигрантов и иностранных агентов депутаты Госдумы обсуждают пока кулуарно, но примут обязательно, если доживут. Потому что нет ее, собственности, и не было никогда в России — надо только зафиксировать статус-кво.
Если честно, долженствовавшие утвердить частную собственность перестройка 1980-х годов и приватизация 1990-х годов в России не удались, а как-то так — прошли сикось-накось. Частная собственность вроде как утвердилась, но не совсем, не до конца, без общественного консенсуса по поводу того, что собственность неотъемлема.
Отъемлема, да еще как! Уже дело-то ЮКОСа в 2003-м году должно было показать всем нам, что не очень-то нам принадлежит то, что мы считаем своим. Если хорошо себя ведем — принадлежит, а если озорничаем — может, уже и не принадлежит, решение принято.
Шатко как-то все было. Квартиры вроде приватизировали, но простые граждане не почувствовали никакой перемены от того, что квартира, в которой они и так жили, стала вдруг официально принадлежать им. Почувствовали только те, кто продал и пропил — хоть повеселились. А остальные — ну, какая разница-то?
Средства массовой информации, например, никогда толком не принадлежали своим владельцам. «Первый канал», если помните, Борису Березовскому не принадлежал, но Березовский им рулил. А «Коммерсантъ», наоборот, Березовскому принадлежал на совершенно законных основаниях, но рулить «Коммерсантом» почти никогда не удавалось: сначала потому что независимо держал себя трудовой коллектив, а потом потому, что все больше и больше стала вмешиваться в дела администрация президента — и так до полной смены собственника.
И с промышленными предприятиями так было, и с банками: пока дружил Олег Тиньков с пресс-секретарем президента Дмитрием Песковым, так и принадлежал Тинькову банк ценой в шесть миллиардов долларов. А как выступил Тиньков против войны, так и пришлось банк продать всего за триста миллионов, если верны слухи об этой сделке.
Шатко всё. Собственность не настоящая. Если ЮКОС отобрали, НТВ отобрали и «Тинькофф банк» отобрали, ну хорошо, очень-очень дешево купили, то почему же вы думаете, что не отберут вашу квартиру или загородный дом?
Это бесправие, между прочим, распространяется и на сильных мира. Мы по губернатору Сахалина Александру Хорошавину это хорошо помним: был у него дом на Рублевке (это не на Сахалине, а в Москве такое шоссе), квартиры, земельные участки, миллиард рублей наличными – отобрали в мгновение ока. Ручка за 36 млн пропала из дела, хорошая, наверное.
А Путину не принадлежит ни дворец в Геленджике, ни Бочаров Ручей, ни одна из многочисленных его резиденций.
А Медведеву не принадлежит даже домик для уточки — уточке как-то еще худо-бедно принадлежит, а Медведеву точно нет. Вот проиграй они войну и пойдет все прахом.
Шатко всё, но мечтать о настоящем утверждении частной собственности в прекрасной России будущего — уже поздно. Пока весь мир частной собственностью наслаждался, пока была она неотъемлема, во всяком случае в Европе и Америке, мы на нашей шестой части суши занимались людоедскими экспериментами и обобществляли все, даже поначалу жён. А теперь, когда мы спохватились и с опозданием стали желать чего-нибудь своего и неотъемлемого, весь мир от частной собственности уже понемногу отказывается.
Посмотрите, как живут молодые люди. Квартира арендованная, так дешевле, интереснее и легче менять города. Машина — из каршеринга. Банковский счет прозрачный. Велосипед общественный. Офис временный, только на два часа совещания. Ничего своего.
Сколько там процентов современных айти-компаний принадлежит отцам-основателям? Пять процентов — вот уж и мажоритарный акционер, а вы говорите «собственность».
Собственность — это анахронизм. Депутаты Государственной думы потому и отберут ее у эмигрантов и иностранных агентов, что только и заняты, что погоней за анахронизмами. Сферы влияния, территории, недвижимость — это все прошлый век, это в нынешнем веке никому не нужно.
Отберут и будут сидеть со своим домиком для уточки. А уточка улетит, куда глаза глядят.
