Почему менее публичный? Потому что основные каналы публичной политики, которые действовали в Украине до конца февраля 2022 года, фактически перекрыты, нет конкуренции в медиапространстве, отсутствует открытая партийная конкуренция. Власть сегодня серьезно контролирует повестку через «Єдині новини» (информационный телемарафон, начавшийся в день вторжения России в Украину. — ТМТ): там присутствует набор только определенных спикеров и экспертов, все остальные пока исключены.
Кризис оппозиции
Это можно объяснить, во-первых, военным положением. Оно по закону предполагает отсутствие выборов, а значит, замирание электоральной политики: она в полудреме, в запасе, в резерве.
А во-вторых, партийная система в условиях войны проходит через кризис жанра — кризис оппозиционности, потому что война ограничивает способность оппозиции критиковать власть. Критика власти может трансформироваться в критику государства, а это подрывает возможности государства, военные и политические, отражать внешнюю агрессию.
Кризис оппозиции — совершенно естественное явление в условиях войны: вроде бы оппозиционность в демократическом государстве обязательна, но непонятно, как оппонировать власти, которая отвечает за военный успех. К примеру, как оппонировать президенту, когда он верховный главнокомандующий?
Зеленский или Залужный
Политическая борьба ушла с публичных и медийных площадок, с улиц, где не раз проходили решающие политические сражения, — и переместилась либо в область интриг и подковерных комбинаций, либо в социальные сети, в особенности Facebook, а еще — в безответственное распространение разного рода слухов, версий, домыслов и сценариев.
Часть оппозиции пытается с помощью этих инструментов посеять рознь между верховным главнокомандующим и главнокомандующим Вооруженными силами Украины, между Владимиром Зеленским и Валерием Залужным. Подковерные оппозиционеры даже конструируют воображаемую партию Залужного, которая консолидируется против партии Зеленского. Они представляют дело так, будто делают публичной скрытую от глаз электората «партийную» конкуренцию.
Даже если что-то такое и есть за кулисами театра военных действий, надо понимать, что смысла в политической конкуренции в военное время немного. Политический плюрализм сильно ограничен, и так и должно быть: политика украинского государства сейчас должна быть координированной, исходить из единого центра, то есть от военно-политического руководства страны.
Порошенко или Тимошенко
В этом смысле весьма адекватную позицию заняла некогда премьер-министр Украины, лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко. Она занимается гуманитарной помощью, организацией волонтерства и другой общественно полезной деятельностью, в частности заботой о малом и среднем бизнесе, высокотехнологических предприятиях; последняя ее инициатива — комплексная программа поддержки экономики в военное время. Работу Юлии Тимошенко нельзя назвать ни партийной политикой в классическом виде, ни тем более оппозиционной политикой — скорее, это попытка накопить политический капитал в условиях военных действий.
Схожую программу выполняет и другой видный представитель старорежмной элиты, бывший президент Украины Петр Порошенко. Он занял, скажем так, мужскую позицию, неоднократно представал перед публикой в военном обмундировании, но главное — он помогает украинским вооруженным силам с современной техникой. Из последних его достижений — договоренность о поставках беспилотников (из неведомо какой страны, это тайна) на деньги его собственного фонда и пожертвования граждан, а также презентация робота, с помощью которого можно безопасно вывозить раненых с поля боя.
И Тимошенко, и Порошенко достались военному времени от предыдущей политической системы, олигархической демократии, распад которой начался еще до войны, а с ее началом резко ускорился. Они остаются депутатами Верховной рады и лидерами своих партий, они занимают очевидную и несомненную патриотическую позицию — но существенного влияния на политическую ситуацию, возможно, уже оказывать не будут.
В раде продолжают работать даже депутаты от блока «Оппозиционная платформа — За жизнь», несмотря на то, что это уже запрещенная в Украине организация, но их политическая роль, вероятно, уже сыграна до конца.
Новые элиты и действующий президент
Как мне кажется, будущее за новыми партийными группами, за политическими лидерами, за силой, которая сегодня выковывается, выплавляется в горниле военного времени, в боях на линии фронта, в работе в тылу, в волонтерской деятельности. Война дала старт национализации и патриотизации элиты, формированию новых политических субъектов, которые появятся и консолидируются через некоторое время.
Особенно внимательно нужно следить за военными: в условиях войны и особенно после войны им будет легко обрести политическую субъектность и стать ведущими политическими акторами в новой украинской действительности. Им логично будет сменить реальную войну на политическую, логично будет возглавлять процесс восстановления Украины: так часто бывало в странах, переживших войны, особенно национально-освободительные — герои сражений становились новыми лидерами.
Но появление новых людей в политике (а значит, и политическая конкуренция) еще сдерживается военным ограничением на публичные действия и выступления.
И не надо забывать, что в Украине действующий президент Владимир Зеленский — один из главных героев войны с самого ее начала, когда он не покинул президентского кабинета и стал поддерживать мужество народа ежедневными выступлениями. Пока что военные работают на его популярность.
Политическое будущее Зеленского зависит не только от исхода войны, но и от ее длительности: в какой-то час экономика (точнее сказать, повседневное благосостояние народа) начнет играть существенную роль.
